Филолог

Сюжетно-фабульная организация рассказа А.П.Чехова«Дама с собачкой»

Одна из многих - ничем не выделяющееся  из толпы «лицо», обращающее внимание на себя одной только новизной, – так нам предстает Анна Сергеевна в начале произведения А.П.Чехова «Дама с собачкой». Антон Павлович, впрочем, не относится к ней пренебрежительно, он уже в заглавии акцентирует внимание на этом персонаже, но косвенно, не называя ни имени ее, ни фамилии (в противоположность «Рудину»  И.С.Тургенева или же «Ромео и Джульетте» Шекспира) – лишь дама с собачкой.

Говоря о фабуле, А.П. Чехов берет за основу историю обычного курортного романа -  историю, видимо, поистине вечную. События развиваются по привычной схеме: на отдыхе двое несчастных в браке людей находят друг друга с одной, казалось бы, целью: на несколько минут забыть будничные хлопоты и почувствовать себя немного счастливее, пусть и ненадолго. После нескольких недель «беззаботного счастья» к одному из двух участников наспех сложившегося союза приезжает жена (или муж-тут все зависит от авторского стремления к «оригинальности»), происходит грандиозный скандал, а потом все разъезжаются по домам, и лишь изредка в течение первого месяца разлуки  героев «трагикомедии» посещают воспоминания об отдыхе, вызывающие либо тоскливые вздохи, либо глухое раздражение.

Завязка более чем предсказуема, то есть предсказуема для избранной фабулы. Чехов знакомит нас с главным героем своего рассказа – Гуровым, у которого уже возникли так называемые корыстные планы, связанные с «новым лицом». Как бы между прочим автор немного раскрывает и образ уже заинтриговавшей читателя «дамы с собачкой» (хочу подчеркнуть, что видим мы ее глазами Гурова, и более полное описание женщины Чехов позволяет себе именно в его присутствии). Тут же Антон Павлович впервые, ненавязчиво отделяет героиню от массы: «Она гуляла одна, все в том же берете, с белым шпицем;  никто  не  знал, кто она, и называли ее просто так: дама с собачкой.»

Далее, в экспозиции, Чехов более подробно представляет читателю главного героя: Дмитрия Дмитриевича Гурова. Это « порядочный» «москвич», привычный к женскому обществу мужчина, женатый, но не питающий каких-либо теплых чувств к жене и часто ей изменяющий («его женили» - говорит автор, из чего следует, что женитьба Гурова состоялась не по его воле, да и любви-то между супругами особой не было никогда). Дальше Гуров открывается еще больше: в сцене знакомства с понравившейся ему «дамой с собачкой» становится совершенно очевидно, что он – не глуп, находчив, обаятелен, наблюдателен и весьма сведущ в обращении с девушками. Сам эпизод знакомства и первый день, проведенный героями вместе, является вполне обычным для фабулы курортного романа. Так же здесь становятся явными некоторые факты о жизни Анны Сергеевны, наконец Чехов открывает нам имя таинственной дамы. Важно отметить, что читатель узнает имя женщины одновременно с Гуровым – это доказывает, что главным героем рассказа – по сути, центром повествования – является именно он. Но тут Антон Павлович неожиданно вводит свободный мотив, противоречащий фабуле в целом: "Что-то в ней есть жалкое все-таки",- эта мысль, так заметно режущая слух привыкшему к традиции читателю, возникает у Гурова на ровне с совершенно тривиальными образами и эпитетами, в то  время как он думает об Анне Сергеевне. Чехов даже выносит думу своего героя на отдельный абзац, тем самым графически показывая читателю обособленность ее.

Более близкие взаимоотношения, ради которых, собственно, все и затевал Гуров, начинают развиваться у Дмитрия  Дмитриевича и Анны Сергеевны на пристани, когда они вместе встречают пароход: женщина заметно волнуется и растеряна («Она  много  говорила,  и вопросы у нее  были  отрывисты,  и  она  сама  тотчас  же  забывала,  о  чем спрашивала; потом потеряла в толпе лорнетку.»), но главный герой Чехова не знает замешательства и ведет себя абсолютно спокойной и уверенно.

"Каких только не бывает в  жизни встреч!".И правда, каких только не бывает! Теперь Чехов уже открыто говорит о неповторимости  Анны Сергеевны, о непохожести ее на других (Гуров сравнивает ее со своим прошлым «опытом», но такие ему еще не встречались). Автор обращает внимание читателя на проведенную им игру, он будто хвастается своей ловкостью: «Анна Сергеевна,  эта  "дама  с  собачкой",  к  тому,  что  произошло, отнеслась как-то особенно, очень серьезно, точно к  своему  падению,  -  так казалось, и это было странно и некстати.» А Гуров? Гуров в замешательстве («Я не понимаю, - сказал он тихо.»). Подумать только! сам Дмитрий Дмитрич Гуров в растерянности, будучи столь опытным и сведущим в отношениях с женщинами, он просто не знает, что сказать, сделать… И поистине  позорно, позорно для такого, как он, принимается за арбуз, лежащий на столе в номере Анны Сергеевны, чтобы «прошло по крайней мере полчаса в молчании». Так же, здесь присутствует еще одно противоречие фабуле: вопреки привычному развитию событий, где курортный роман (а особенно его кульминация) должен вызывать мимолетную радость, кратковременное счастье, оба героя ничего из этого не испытывают – Гуров чувствует себя очень неловко, а Анна Сергеевна и вовсе в отчаянии («Анна Сергеевна…к  тому,  что  произошло, отнеслась как-то особенно, очень серьезно…», «печально висели длинные волосы», «в унылой позе»). Отклонением от фабулы служит так же внутренний монолог Гурова, который произносится во время совместного пребывания любовников в Ореанде: Чехов показывает читателю, что его герой – человек глубокий, с богатым внутренним миром, человек, способный рассуждать о вечном (чем противостоит обычное представление о герое рассказа курортного романа: невежественного и в высшей степени земного).

Впоследствии  Антон Павлович снова ненадолго возвращается в привычную фабулу, что подчеркнуто описанием оставшихся дней, проведенных Анной Сергеевной и  Гуровым в Ялте совместно («Потом каждый полдень они встречались на набережной, завтракали  вместе, обедали, гуляли, восхищались морем.», «…все одни и те же вопросы…» - автор указывает на обыденность их дней, на однообразное течение их жизни). Однако Чехов сразу же отводит конфликт, являющийся кульминацией любой истории о курортном романе: «Ждали,  что приедет муж. Но пришло от него письмо…», таким образом, уже здесь автор совершенно прямо указывает на свое предпочтение сюжета фабуле, он оставляет историю незавершенной, не достигшей своей кульминации – наивысшей точки конфликта, не удовлетворяя ожиданий читателя, уже успевшего предугадать для себя конец, и вызывая у него даже легкое возмущение.  В сцене прощания Гурова с Анной Сергеевной автор так же прощается и с фабулой: «И он думал о том, что вот  в его жизни  было  еще  одно  похождение  или  приключение,  и  оно  тоже  уже кончилось, и осталось теперь воспоминание...». Дмитрий Дмитриевич не просто прощается со своим очередным «приключением», здесь он прощается со всей своей прошлой жизнью, привычками и представлениями, он прощается и с собой, потому что далее читатель увидит совершенно изменившегося, нового человека.

По возвращении домой, Гурову сначала очень комфортно, уютно («дома в Москве»,   «няня ненадолго зажигала огонь», «дышится мягко, славно»), он постепенно вливается в прошлую жизнь, которая течет размеренно и так привычно. Но, вопреки его ожиданиям, Анна Сергеевна не ушла из его памяти, воспоминания стали ярче, и вот он уже называет свои чувства любовью; Гурову так хочется поделиться с кем-нибудь своими воспоминаниями, да не с кем. И тут он решается завести разговор с чиновником, но тот даже не слушает его – Дмитрий Дмитрич приходит в ярость, и здесь явственно показан внутренний конфликт героя: все его нутро отвергает существующий уклад его жизни, окружающих людей, события, город: теперь он желает большего. Происходит перерождение героя: Гуров, словно птица-феникс сгорает, чтобы родиться заново и стать воистину прекрасным.

Город С.  Чехов снабжает обильным количеством серости: пол, обтянутый «серым солдатским сукном», «серая от пыли» чернильница,  серое одеяло, «серый, длинный, с гвоздями» забор (глядя на него, создается впечатление, что этот город, эта жизнь - и вовсе тюрьма для Анны Сергеевны)  - все это словно описание внутреннего мира героини: читатель уже готов увидеть унылую, несчастную женщину, в чьей жизни отсутствуют абсолютно все краски, кроме черной и белой. Гуров и сам оказывается во всем этом, и оба они несчастны, и серый забор с гвоздями – в жизни каждого из них. Здесь Чехов уже полностью отказался от фабулы, очень категорично, идя по совершенно противоположному пути (в историях о курортных романах герои не могут быть так отчаянно несчастны); в этом  читатель убеждается и дальше: «И муж верил и не верил», - полное отсутствие надлежащего данной фабуле конфликта, Чехов намекает, что его и не предвидится.

Отныне у Дмитрия Дмитриевича Гурова две жизни: «одна явная, которую видели и знали  все, кому это нужно было, полная условной  правды  и  условного  обмана,  похожая совершенно на жизнь его знакомых и друзей, и другая - протекавшая  тайно» (наиболее отчетливо это видно в сцене, где он идет на встречу с Анной Сергеевной, провожая дочь в гимназию). Теперь они – «очень близкие, родные  люди», теперь Гуров заказывает чай (эта сцена поставлена автором в противопоставление со сценой с арбузом в самом начале произведения), не для того, чтобы хоть куда-нибудь себя деть, но он понимает, что Анне Сергеевне нужно время, чтобы успокоиться. Теперь ее мысли больше не являются для Гурова загадкой, он знает, о чем думает Анна Сергеевна, знает об ее переживаниях, мысли эти словно звучат в его голове. Чехов показывает читателю человека в его новом состоянии, человека любящего по-настоящему.

Говоря о фабуле, через двойную жизнь Гурова Антон Павлович передает замысел двойственности своего рассказа – здесь он тоже имеет как бы две жизни, точнее, реальности: жизнь сюжетную и жизнь фабульную. Взяв за основу привычную многим и тривиальную в своем содержании историю, Чехов противопоставил ей сюжет, противопоставил словно играя. А читатель, прочитав рассказ до конца, улыбнется и останется спокойным за судьбу Анны Сергеевны и Дмитрия Дмитрича, ведь автор полностью уверил каждого: их путь «еще только начинается» и «кончится еще нескоро, неизвестно когда».  Скороходова Людмила, студентка 2 курса РГПУ им.Герцена, Санкт-Петербург